Перевод-кайлакс

[iwoman]

Давно я уже не бралась за переводы, захотелось попробовать снова. Все-таки увлекательное это занятие. Для начала взяла мини с англо-кинкфеста. Это, конечно, не тот безумный крэк про целительный член Хакса, но тоже довольно забавно. И мне понравилось, как автор добавил в текст цитаты из фильма.

Текст по заявке: Кайлакс, эксгибиционизм.
Автор, к сожалению, так и не открылся.
Рейтинг: о да, рейтинг тут есть!
Крэк, полный оос, трэш и угар, все плачут (и хорошо, хоть не поют)), читать с осторожностью.

Рен пропал.

Мир Хакса рушится на глазах. Его офицеры в панике, их рапорты становятся все абсурднее: тут и быстро приближающиеся крестокрылы, и бегающая по базе девчонка-форсюзер, и вдобавок, будто этого мало, в их ряды затесался повстанческий генерал со своим диким вуки, главное развлечение которого - отрывать людям конечности.

А теперь вот и Рен как сквозь землю провалился.

И Хакс, на все лады проклиная себя, бросает дела и занимается поисками его драгоценной персоны.

Местонахождение Рена он отслеживает по маячку. Сигнал ведет к утесу над обрывом, и в этом же районе сканер фиксирует знакомый энергетический след корабля. Вложив бластер в кобуру, Хакс отправляется за Реном лично. Втайне надеясь, что по дороге ему попадется предатель-штурмовик, и уж на нем-то он отыграется. За все!

Холод пробирает до костей. Хакс и без того терпеть не может выходить на поверхность, а тут приходится еще и Рена высматривать. От последнего хочется взвыть. День, обещавший стать главным триумфом в его жизни, стремительно катится под откос, и во многом благодаря Рену, пристрелить бы его за это. Впереди проступают очертания Сокола, он торчит из-под снега, словно засохшая куча дерьма. Двери шлюза распахнуты, трап опущен, и Хакс, держа бластер на изготовку, решительно направляется внутрь.

Зрелище, открывшееся его глазам, с одной стороны неожиданно, а с другой - вполне укладывается в общую картину.

Рен сидит в рубке в кресле пилота, и сгорбившись над приборной панелью, рыдает, уткнувшись в ладони. Всеми покинутый шлем валяется на полу. Сквозь плотные космы Хаксу не разглядеть лица Рена, и он подходит ближе, заранее ужасаясь тому, какое выражение там увидит.

- Серьезно, Рен? - со вздохом он ослабляет хватку на рукоятке бластера. У плачущего Рена вид довольно жалкий, и несмотря на всю свою выдержку, Хакс презрительно морщится.

Стараясь ничего не касаться - жаль выглаженную униформу, он ведь готовился к торжеству - Хакс подходит еще ближе, и с нетерпением ждет, когда на него обратят внимание. Наконец, Рен поднимает голову. Выглядит он отвратительно, что для него, впрочем, в порядке вещей. Мокрые от слез щеки, красный нос. Он окидывает Хакса затуманенным взглядом, будто пытаясь сообразить, зачем он тут, а потом, наконец, что-то для себя решив, сжимает челюсти и хватает его за рукав.

- Иди сюда, - рявкает он (впрочем, голос его срывается, и вместо грозного рыка выходит смешное сипение), поднимается из кресла и дергает Хакса на себя. Хакс не понимает, что происходит. Смяв китель, Рен толкает его на только что освободившееся место.

- Рен, ты чего?.. - Хакс старается говорить уверенно, но остатки протеста тают, когда Рен одновременно делает несколько вещей:

а) с силой - да, буквально, своей чертовой Силой - рвет ремень Хакса и тянет вниз молнию на брюках, довольно грубо высвобождая член (Хаксу хочется зарычать);

в) падает на колени (теперь уже Хаксу любопытно);

с) с хлюпающим звуком всасывает член (Хаксу сразу становится хорошо, хотя признаться в этом - смерти подобно).

Начавшийся довольно бурно день становится все причудливее. Всего четыре часа назад он произнес лучшую речь в своей жизни. А теперь, предварительно отморозив задницу, получает дармовой минет, и думать забыв, что собирался врезать Рену за самоволку.

Минет неуклюжий, сопливый, и такой типично реновский. Рен все время цепляет его зубами, и никак не может справиться с рвотным рефлексом. Но все равно приятно, когда он стонет, пытаясь расслабить горло и доказать, что может вобрать член на всю глубину. Нравится, как он впивается пальцами в бедра, хотя с любимой парой брюк, видимо, теперь придется расстаться.

Хакс откидывается на кресле и затянутыми в перчатки пальцами зарывается Рену в волосы. Рассеянно глядит в иллюминатор на кажущиеся отсюда игрушечными купола базы. На деревья, припорошенные снегом. Чувство вины все еще бродит на задворках сознания. Ему надо быть там, среди своих людей, вести их за собой, раздавать приказы, а он, вместо этого, трахает командный состав.

Должно быть, последние мысли отражаются у него на лице, потому что Рен обиженно выпускает член изо рта. Не отрывая взгляда от Хакса он встает, а Хакс старается придать себе внушительный вид, хоть и распластан сейчас в перекошенном кресле, а над ним возвышается темная фигура.

- Рен, - начинает Хакс, но Кайло затыкает его, стаскивая с себя штаны и сапоги. Нет, ну правда, выбрал же время. Прошлой ночью они и без того славно перепихнулись, так, блядь, зачем...

- Ш-ш-ш, - шепчет Рен, и тянется к ящичку под приборной панелью. Тот со скрипом открывается, внутри банка масла, Хакс вздергивает брови, но ничего не говорит. У него пересохло во рту. Он сидит в этом неудобном кресле, и нервно потирая руки, смотрит, как Рен смазывает себя, быстро-быстро, будто за ним гонятся все повстанцы с генералом придачу.

Хочется попросить его притормозить, не торопиться, ведь он насаживается на пальцы слишком грубо. И при этом смотрит куда-то вдаль, на одному ему видимую цель. Хаксу ясно, что сейчас он для Рена - всего лишь средство для достижения этой цели.

Рен взбирается на него, кладет руки на плечи, и Хаксу не остается ничего другого, как в ответ схватить его за бедра. Он пытается придержать Рена, но тот опускается так резко, будто член Хакса притягивает его, как магнит. Теснота вокруг члена оглушает, и Хакс протяжно стонет, но Рен, едва взглянув на него, или скорее, сквозь него, начинает неумолимо подниматься и опускаться.

Кресло жалобно скрипит, Хакс сам едва не воет, а Рен скачет вверх-вниз, без устали трахая себя его членом. Он довольно болезненно цепляется за плечи Хакса, и Хакс крепко сжимает его бедра, оставляя на них синяки в отместку за те, что Рен оставил на его ногах.

Продолжая двигаться, Рен хмурит брови. Он подозрительно молчалив. Хаксу это не нравится, хочется столкнуть его с себя, потому что такой бестолковый секс не стоит потраченного времени.

Но внезапно Хакс слышит чьи-то шаги. И кровь стынет у него в жилах.

- Бен?

Хакс замирает на месте. Вот только Рену будто все ни по чем - он не сбавляет темп, хрипло выдыхая с каждым грубым толчком, и всем своим весом опускается к нему на колени, стараясь насадиться до упора. Хакс стискивает зубы, заглушая стон.

Наконец, Рен останавливается, и тяжело отдуваясь, кладет голову Хаксу на плечо, а топот тем временем становится все ближе и ближе.

- Сын, это ты? - теперь голос слышно отчетливо, и Хакс догадывается, кто заглянул к ним на огонек. Но, видно, судьба у него такая - именно в этот момент он придавлен к креслу, и не может повернуться. А ведь интересно было бы увидеть человека, из-за которого Рен ведет себя еще безумнее, чем обычно. Но ничего не поделаешь, приходится смотреть в окно, на деревья и скалы.

- Хан Соло, - тянет Рен. От его тона у Хакса по спине бегут мурашки. Он кожей чувствует, как губы Рена кривятся в ухмылке, тело будто горит от ярости, а плечи напрягаются до предела. Рен поднимает голову и в упор смотрит на Хана Соло.

- Как же давно я ждал этого дня. - М-да, самое время и место для пафоса. Хакс невольно хмыкает, но кровь в ушах шумит так громко, что он не слышит собственного смеха. Деваться некуда. Придется слушать эту нелепую перебранку, и пытаться слиться с мебелью, хотя как тут сольешься, когда член глубоко в заднице Рена.

- Чем ты?.. - Хан по понятным причинам замолкает, и пусть Хаксу не видно, но он отчетливо представляет, как Хан наклоняется, чтобы разглядеть его лицо. - Кто это с тобой?

- Хакс, - бросает Хакс кратко, желая провалиться сквозь землю.

- Эй, рыжий, следи за языком. И этим ртом ты целуешь свою мать? - в голосе Хана появляются грозные нотки.

- Что? Да я... я сказал Хакс, а не фак.

- Так это ты - самая главная шишка в этой дыре, которую вы по ошибке зовете Порядком?

В этот раз Хакс молчит. Иначе, они никогда не закончат. Его собеседник принадлежит к особой породе людей, которых просто так не заткнешь, и которые искренне верят, что всякое их мнение очень ценно для окружающих.

В точности как Рен. Ха-ха.

Слышен тихий шелест. Видимо, Хан упирается руками в бока. Смотрит, наверное, на них с осуждением. - А теперь объясни, что ты сделал с моим сыном? - Хакс закатывает глаза. Каким же надо быть идиотом, чтобы считать главным злодеем того, кто беспомощно пригвожден к креслу.

- Твоего сына больше нет, - рявкает Рен срывающимся голосом. Интересно, не собирается ли он опять пустить слезу. Глубже, наверное, падать некуда.

Но как бы не так...

- Хан! Пора сваливать, тут полно штурмовиков, - и в рубке появляется - кто бы вы думали - ФН-2187, собственной подлой персоной. - Эй, какого хре...

- Они что, правда?.. - а следом за ним девчонка-мусорщица, куда без нее.

- Ага, именно, - голос у предателя расстроенный. Да и чему тут радоваться. Хакс с тоской глядит в иллюминатор, на поверхность Старкиллера. Там поднялся ветер, качает деревья. Разнести бы сейчас из главной пушки еще пару-тройку бесполезных планет. Но нет, приходится изображать то ли психоаналитика, то ли его кушетку, пока безумная семейка выясняет отношения.

- Мусорщица, - рычит Рен. Хакс ерзает. Слегка, только чтобы напомнить, что они все еще... хм, неделимое целое. - Тебе нужен учитель, - заявляет Рен с гордостью. Хаксу так за него неловко. Даже хочется извиниться за его поведение. - Я проведу тебя путями Силы...

Мусорщица фыркает: - Так вот чем вы сейчас заняты - идете путями Силы?

- Полетели домой, сынок, - вклинивается в их беседу Хан. - Мы скучаем.

- Нет, - с горечью роняет Рен. Он цепляется за Хакса, как за соломинку. Волосы щекочут Хаксу щеку. А в другом месте, до которого сейчас не достать, зудит еще сильнее.

Словно не замечая излучаемого сыном психоза, Хан продолжает: - Брось все это. Особенно, то, чем ты сейчас занимаешься.

Рен сдавленно шипит, и краем глаза Хакс видит, что он покраснел. Роскошно. Субъекта, который предпочел (по какой-то ему одному понятной причине) торчать в полуголом виде у него на коленях в комнате, полной народа, наконец-то что-то смутило.

- А ведь я в этом кресле сидел, - в голосе ФН-2187 звучит неприкрытый ужас.

- Предатель, - кричит ему Рен.

- Эй, остыньте, - неубедительно призывает Хан.

Становится ясно, что день уже ничто не спасет. Хакс прикусывает губу, вздыхает, и роняет руки вдоль тела. На сегодня с него достаточно.

- Хакс, а с тобой что, почему все опало? А ну быстро твердей, - громко командует Рен. Сзади кто-то неловко кашляет.

- Послушай-ка, Бен, - слышны шаги - это Хан подходит ближе. - Давай, ты оденешься, а потом вы с твоим парнем хорошенько отдраите кресло, и я увезу нас отсюда.

- Но, - Рен снова чуть не плачет, - я ведь... разрываюсь на части, - и даже слегка качает головой, отчего волосы набиваются Хаксу в рот.

- Так слезь с меня, и перестанешь, - перебивает он Рена, отплевываясь от блудных прядей.

И чуть не подпрыгивает, когда Рен хватает его за шею: - Речь не про твой член, полоумный!

- Всем бросить оружие! - что-то лязгает, и на сцену выходит новое лицо.

- Капитан Фазма, - вздыхает Хакс. - Как мило, что вы к нам присоединились.

Даже сквозь вокодер слышно, что она не находит слов: - Сэр. Можно узнать...

- Нет, нельзя, - Рен у него на коленях напрягается. Интересно, как будет смотреться очередная вспышка гнева, учитывая спущенные штаны и все остальное. - А на базе кто-нибудь остался, или всех пригласили сюда?

- Послушайте, нам всем сейчас немного неловко, - начинает Хан.

- НЕПРАВДА! МНЕ ОЧЕНЬ ДАЖЕ ЛОВКО!

- Сэр... - Фазма окончательно теряет дар речи.

- Ух-ты, - бормочет ФН-2187. Мусорщица делает вид, что закашлялась, но сквозь кашель отчетливо слышно, что "у кого-то проблемы с отцом".

- Бен, - пытается продолжить Хан, но тут что-то огромное, что, очевидно, тоже успело вписаться в их компанию, протяжно рычит.

- Э-э, Чуи, сбавь обороты, - тихо шепчет Хан.

- Ах так, отлично, - и (о, чудное мгновенье) Рен, наконец, разрыдавшись, слезает с Хакса, и бросается к одежде. Где-то секунд тридцать, пока он приводит себя в порядок, царит неловкое молчание, и все старательно отводят глаза.

- Ненавижу тебя! - кричит он Хану, заливаясь слезами. - И тебя, сраный вуки!

Он хватает Хакса, опрокидывает его на себя, вдвоем они валятся в кресло (опять, да что ж такое!). Рен тянет руку к панели и резко бьет по одной из кнопок.

В мгновение ока они с громким хлопком катапультируются из рубки. И конечно, без предупреждения. Желудок скручивает узлом. Хакс машет руками в поисках опоры, но Рен опять куда-то пропал, и не успев даже вскрикнуть от такой наглости, Хакс с разгону валится в снег. Слышен хруст ломающихся костей. Кажется, у него перебита ключица.

И запястье.

И, похоже, одна из ног.

Он стонет, выплевывая целые пригоршни снега. Рядом мягко приземляется Рен, на нем ни царапины (везет ублюдку, у него есть Сила). Но дышит он тяжело, волосы всклокочены, и, едва опустившись на колени, он сходу начинает колотить по снегу руками.

- Как он мог такое сказать, - воет Рен, избивая ни в чем не повинную землю. Хаксу абсолютно наплевать, кто там и что сказал, и отчего Рен так взбеленился.

Он закрывает глаза, сожалея, что не сдох еще в колыбели. И к своему ужасу, тоже начинает рыдать.